НАУЧНЫЙ СОЦИАЛИЗМ И «РУССКИЙ СОЦИАЛИЗМ» Г.А.ЗЮГАНОВА

 

1. Основополагающие идеи и метод теории «русского социализма» Г.А.Зюганова

Исходные идеи «русского социализма» Г.А.Зюганова содержатся в его беседе с главными редакторами газеты «Завтра» Александром Прохановым и газеты «Советская Россия» Валентином Чикиным (Советская Россия, 10 июня 2004), приуроченной к X съезду КПРФ. Все участники беседы исходят из того, что правительство и Кремль выгребают из бедняцких кошельков «остатки социализма» и что в КПРФ «сложилась непростая обстановка». Зюганов характеризует её таким образом. КПРФ – советская партия, преемница КПСС. Последняя после разгрома Советского Союза пережила шок. Партию запрещали, коммунистов преследовали. Высшее партийное руководство её предало. Огромная часть партийцев не возобновила своё членство в партии. Победившие «демократы» утверждали, что забили последний гвоздь в крышку гроба «русского коммунизма». Но коммунисты во главе с Зюгановым спасли, отстояли партию.

В этом видении периода советской власти, общественного строя в СССР и капиталистической реставрации в России отметим существенные моменты. Государственный социализм в сталинской форме советской власти представляется Зюганову «русским коммунизмом», чиновно-бюрократический централизм – «социалистическим централизмом». Из этого представления Зюганов заключает: в современных условиях следует взять в будущее «русский коммунизм», а «социалистический централизм» соединить с парламентаризмом. То есть Зюганов не принимает государственный социализм в той форме, в какой он сложился в СССР. Но он не знает научного социализма К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина. Или, может быть, его социально-экономические взгляды и фактическое социальное положение не позволяют ему принять его. Пусть это, как говорится, останется на его совести. Как бы там ни было, он разрабатывает собственный проект социализма для России.

Зюганов любит представлять себя в качестве диалектически мыслящего политика. Характеризуя обстановку в КПРФ, он определяет роль её лидера и, следовательно, свою роль в партии. Считает себя интегратором различных процессов, которые происходят в общественной жизни. За этой формулой скрывается следующая объективная ситуация. Зюганова не интересуют объективные законы развития общества, – он их не знает, а «интегрирует» стихийно протекающие процессы. Классики марксизма установили, а история человечества показала, что в условиях стихийного развития общества на уровне обыденного сознания людей абсолютно невозможно познание объективных законов общественного развития. Лидер КПРФ «интегрирует» самые поверхностные представления различных социальных групп, – представления, отражающие их повседневные интересы. Они возникают в условиях господства в обществе сознания чиновно-олигархического класса и зомбирования населения мощными средствами массовой информации и всеми религиозными организациями. В составе современного массового сознания населения России содержатся остатки социальной психологии и идеологии советского государственного социализма; шкурнические представления о дозволенности наживы любыми «законными» способами; различные политические и правовые, в том числе и самые реакционные представления и идеи; великодержавные и сепаратистские представления и идеи; националистические настроения; пережитки уходящих в вековую давность традиций, в том числе и далеко не лучших; различные религиозные и культовые взгляды и т.д., и т.п. Всё это лидер КПРФ «интегрирует» в состав собственного мировоззрения. В роли интегрирующего стержня выступает державно-православная идея. Через призму этой мистической идеи осуществляется отбор настроений и представлений в целостный образ «русского социализма». Этот способ мышления Зюганову кажется диалектикой. На самом деле это дремучая метафизика.

Зюганов кичится способностью руководства КПРФ идти на компромиссы, изображает её как «открытость новациям». При этом не видит принципиальной разницы между стратегией и тактикой. Это ярко проявляется в его концепции объединения «красных» и «белых», т.е. объединения тех, кто в период гражданской войны в России защищал интересы рабочих и крестьян, и тех, кто отстаивал интересы их эксплуататоров. Эта стратегия, как он считает, после 1991 года когда безраздельно господствовали либералы, была «верной, спасительной». Приход Путина, по его мнению, ознаменовал собой крах открытого либерализма, и положение «в красно-белом союзе» осложнилось. Путин, мол, внёс в свои выступления «державные монархо-православные идеи», на которые искусились некоторые союзники КПРФ. Это привело к расслоению «патриотического потока». Зюганов не может понять, что его стратегия компромиссов и «единого патриотического потока» притупила классовое сознание трудящихся и тем самым подготовила социально-психологическую почву для «прихода Путина».

В этой связи рассмотрим трактовку Зюгановым понятия «русский народ». Когда он ведёт речь о русском народе, то термин «народ» использует не как категорию марксистской социологии, обозначающую совокупность тех социальных групп, которые объективно способны и призваны решать задачи прогрессивного развития общества. Он использует его для обозначения этнической общности русских людей. В его трактовке понятие «русский народ», с одной стороны, получает националистический характер и, с другой стороны, стирает антагонистические противоречия внутри русского народа как этнической общности. Его удручает факт реального существования на политической арене «красного коммунистического патриотизма и белого антикоммунистического патриотизма Кремля». Он не различает капиталистический строй, реставрированный в России, и сегодняшний политический ельцинско-путинский режим, который завтра может быть заменён другим режимом, более подходящим для чиновно-олигархического класса. Он ратует «за широкий альянс всех патриотических сил страны», – за альянс, который объединил бы, с одной стороны, рабочих и крестьян, всех людей труда, и, с другой стороны, русскую некомпрадорскую буржуазию. Такова вот одна из граней «русского социализма» Зюганова.

Он правильно утверждает: русский народ «с его культурой и историей стал настолько неугоден авторам нового мирового порядка, что они сживают его со света». С этим трудно не согласится. Но отмеченный факт требует научного объяснения. Зюганов не замечает, что в состав авторов «нового мирового порядка» входят и «белые антикоммунистические патриоты», и притом не только те, которые сидят в Кремле, но и те, с которыми Зюганов и его команда  стремятся войти в «широкий патриотический альянс».

Здесь требуется небольшая справка по истории России. Со времени раскола христианства на католицизм и православие западноевропейские феодальные, а позже и капиталистические государства противостояли православной России, её расширению, в частности, её колониальной политике. Более того, господствующие классы западноевропейских стран стремились превратить Россию с её огромной территорией и природными богатствами в свои колонии. Для этого время от времени тщательно готовились и осуществлялись широкие идеологические компании с использованием западных разновидностей христианства. И конечно же наступление католического креста на православную Россию сопровождалось военными нашествиями.

Не следует забывать и то, что в период смены средневекового феодализма капитализмом царская Россия с её самым жестоким и расточительным крепостничеством десятилетиями была оплотом европейской феодальной реакции. Объективному исследователю не уйти и от следующего факта. В постреволюционный период Советский Союз, или – в глазах западного обывателя – Советская Россия, был воплощением идеологии и политики государственного социализма, в экономике которого был заблокирован демократический полюс социалистических производственных отношений, а в политической надстройке демократический полюс был подавлен чиновно-бюрократическим централизмом. К тому же этот «социализм» советским руководством навязывался другим странам. Так что русский народ неугоден авторам, т.е. хозяевам, и старых порядков, и «нового мирового порядка». Вот только Зюганов не видит, что в состав «авторов» последнего входят и те части русского народа, с которыми он стремится создавать альянсы.

Своё понимание русского народа он конкретизирует в ответе на вопрос о том, на какой «базовый слой» опирается партия в своей работе и который должен реализовать стратегию партии. Он признаёт, что население России можно дифференцировать по различным основаниям. Но его интересует «русский народ» в целом. Это похвально. Зюганов – русский патриот, правильно ставит задачу спасения русского народа. Но каков путь спасения предлагает? Он утверждает: «Задача национального спасения формулируется как национально-освободительная борьба с вовлечением в неё всех мыслящих и чувствующих слоёв и сословий общества. Это борьба надклассовая, надконфессиональная». В качестве примеров такой борьбы приводит «действия» Мартина Лютера Кинга в США, Кастро на Кубе и других выдающихся национальных лидеров. Но не хочет видеть, что все названные им великие борцы в национально-освободительной борьбе отстаивали интересы не всего населения страны, а интересы народа в марксистском понимании последнего.

Из зюгановской концепции русского народа вытекает соответствующая ей концепция российского государства. В ней подвергается разоблачительной критике деятельность ельцинско-путинского государства, во многом правильно показывается, что Путин и его команда создают условия для уничтожения русского народа и гибели государства Российского. Но какая государственность противопоставляется этой политике? Зюганов рисует образ государства, который соответствует его идее «русского социализма».

Сущность его концепции выражается в следующем высказывании: «Задачей русского народа на протяжении тысячелетий было создание грандиозного государства между трёх океанов. Великую мировую державу – вот что создал русский народ за своё царствование». Возразим. Задачи создания «грандиозного государства» у русского народа никогда не было. Русский народ без всякого мистического указания сверху осваивал новые земли Евроазии, объединяя их народы в одну дружную семью, но не «царствуя» над ними. И делали это прежде всего крестьяне, спасающиеся бегством от крепостников. А вот русские помещики во главе с первым крепостником – царём – проводили жестокую колониальную политику и действительно царствовали над своим и другими народами. Между прочим отметим: таким же образом действовали господствующие сословия и классы всех больших стран. Таково было время.

Высказывание Зюганова телеологично, оно предназначено для создания образа российского государства, который нужен для его концепции «русского социализма». С этой целью он мистифицирует историю России. Считает «главным смыслом русской истории» «создание великого государства». Объективные законы развития общества, прогрессивная смена общественных формаций, социально-классовые антагонизмы и т.д. его не интересуют. Приведём пример поверхностного суждения: «Русская, советская государственность – это чудо мировой истории. Этим чудом пренебрегли «демократы»». Признание советской государственности после Ленина чудом – это уже чудо невежества, иначе назвать трудно. Но оно указывает, каким должно быть государство в «русском социализме»: оно должно покоиться на феодально-православных традициях и не может не быть авторитарным и деспотичным. В проект будущего общества вместе с «советской государственностью» Зюганов переносит и советский государственный социализм с его товарным производством. Но уже «обновлённый», «обогащённый» атрибутами «русского социализма». Рассмотренные идеи были положены в основу документов X съезда КПРФ. Идейное содержание материалов этого съезда выходит далеко за пределы идей Зюганова. Но навязываемую партии зюгановским руководством идеологию съезд преодолеть не сумел. Рассмотрим основные этапы эволюции взглядов Зюганова.

 

2. Классический марксизм, советская КПСС и Г.А.Зюганов

В рамках советской КПСС существовало несколько тенденций. В ней никогда не исчезало стремление к полному овладению учением К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина. Но господствовала официальная версия идеологии государственного социализма. Наряду с ней существовали другие отличные от неё версии. Никогда также не исчезало и проявляющееся в разных формах стихийное отрицательное отношение, или неприятие государственного социализма. Все тенденции находились под одной крышей – под именем «марксизм-ленинизм». В августе 1991 года КПСС утратила государственную власть и была распущена указом Б.Ельцина. На основе существовавших в партии тенденций возникло около дюжины небольших компартий. Все они базируются на осколках официальной идеологии КПСС. Теоретики каждой из этих партий по-своему её критикуют, обновляют, «совершенствуют» и т.д. Критика эта во многом справедлива, но ведётся она с позиции абстрактного идеала социализма, социальной справедливости, народного блага и т.п. Одним словом, критиковать проще, а овладеть научной теорией социализма и грамотно противопоставить её идеологии КПСС – дело чрезвычайно трудное.

После решения Конституционного суда о запрете КПСС началось восстановление её российской части – Коммунистической партии Российской Федерации. Во главе неё оказался Г.А.Зюганов, в прошлом – секретарь ЦК Компартии России. Его взгляды того времени получили истолкование в статье П.Алеева «Вот такой, он Зюганов…», опубликованной в журнале «Альтернативы», выпуск 1(4), 1994г.. Воспользуемся этой статьёй, чтобы, во-первых, сопоставить друг с другом тенденции, выражаемые Зюгановым и его критиком, и, во-вторых, сопоставить их с классическим марксизмом.

Начнём с прояснения позиции Алеева. Со своей критикой Зюганова он выступает от имени марксизма. Рассмотрим его трактовку вопроса о партии. Он считает, что с исчезновением КПСС и возникновением нескольких компартий «идейного преемника прежней партии как таковой не оказалось». В данном тексте слова «прежняя партия как таковая» – это абстракция, содержание которой составляет образ компартии, сложившийся в представлении Алеева. Эта виртуальная партия должна была спасти и социализм, и СССР. Изложенное представление есть свидетельство того, что закономерности развития советского общества и его сущность критик Зюганова не постиг.

Обратимся ещё к одной его абстракции – определению государства как такового. «Государство в нашем понимании, – пишет он, – не слуга общества, но и не его начальник… Государство – подотчётный обществу организатор производства и просветитель». Перед нами традиционное, но обновлённое представление о советской действительности, конкретнее – о соотношении государства и общества. И Зюганов, и его критик не понимают, что в классовом обществе организатором производства является экономически и политически господствующий класс, а государство, как политическо-правовой институт, выражает волю этого класса, служит ему орудием организации производства и управления им.

Развитие советской политической системы Алеев уподобляет развитию организма: молодость, зрелость, старческий паралич, неудачная попытка реанимации и закономерный конец. И тут же поправляет себя:

 

«Но реанимация (советской действительности – В.Д.) могла бы стать и удачной. Тогда наша аналогия с организмом выглядела бы иначе. От старого корня пошёл бы новый побег и могло наступить новое цветение».

 

Так мыслить может публицист, не знающий законов развития общества, прогрессивной смены общественно-экономических формаций и не понимающий природы общественного строя, существовавшего в СССР. Советский государственно-бюрократический социализм он называет «государственно-экономическим монизмом Сталина». Поэтому напрасно было бы ждать от Алеева научной характеристики гипотетического «нового побега». Но он правильно отметил наличие «реальной тенденции номенклатурных перерожденцев». И правильно включил в неё Зюганова.

Самая большая путаница у Алеева в трактовке вопросов идеологии. Иначе и быть не может. Публицист, не овладевший классическим марксизмом, не может не быть путаником в этой области. Он видит порочность официальной советской идеологии. По аналогии с тем, как он апеллирует  к «прежней партии как таковой» до развала КПСС на мелкие компартии, – таким же образом решает вопрос о марксистской идеологии. Он правильно отвергает мысль Зюганова, будто бы принципы известного реакционера министра просвещения (1833–1849) в период царствования Николая I С.С.Уварова – «православие, самодержавие, народность» – в СССР были искажены на практике и поэтому служили оправданию советской бюрократии. Категорически заявляет:

 

«Эти принципы не были искажены, они были изначально придуманы как фальшивые формулы консервации общественной жизни».

 

Суровый критик Зюганова, назвавшийся марксистом, не может адекватно изложить содержание государственно-социалистической идеологии, тем более объяснить её возникновение. Но в этом высказывании содержится искра истины: народ не верит националистическо-державно-православной риторике Зюганова.

Отметим важнейшие пункты критики Алеевым взглядов Зюганова. На первое место он ставит его трактовку «евразийства», в которой разрабатывается представление о государстве. Главное об этом представлении уже сказано. Но здесь же он, характеризуя евразийство и взгляды Зюганова, утверждает: резкая антиреволюционность в сочетании с антибуржуазностью – «это несомненная черта фашизма». Данное утверждение свидетельствует о непонимании и евразийства, и фашизма.

Приведём главные обвинения Алеева в адрес Зюганова: он – тоталитарист и нечестно протаскивает тоталитаризм под спудом; Зюганов любит повторять, что лимит на революции Россия исчерпала; коммунизм Зюганов отверг, по его словам, как прошлую «первичную» ориентацию своих сторонников. Он лепит для них ориентацию «вторичную»; Зюганов рассчитывает покончить с марксизмом в головах членов своей партии; по Зюганову, классы должны существовать, но без искусственных столкновений между ними; зюгановская «русская идея» сродни «уваровской тройке»: православие, самодержавие, народность; Зюганов даже формально порывает с идейной традицией КПСС, а ведь избиратели голосовали за партию, назвавшуюся «коммунистической» – снова обман народа; он претендует на духовную монополию и политическую диктатуру; ему свойственна популистская демагогия.

Очень трудно не согласиться с этими обвинениями. Особенно важно, что Алеев показывает, как Зюганов в реакционную уваровскую тройку укладывает конкретный культурный смысл. С нашей точки зрения, здесь лучше сказать так: реакционное православно-самодержавное мировоззрение Зюганов протаскивает в свой «русский социализм» посредством абстрактного истолкования определений культуры.

Для характеристики взглядов Алеева важно рассмотреть его выводы из своей критики Зюганова:

 

«Зюганов марксистом никогда не был и, следовательно, марксизму не изменял».

 

Да, о Зюганове сказано правильно. Но в этом высказывании содержится предположение, что все коммунисты, сохранившие верность постленинской КПСС были и остаются марксистами. В действительности подлинными марксистами являются те деятели – притом неважно, являются ли они членами какой-либо компартии или нет, – которые глубоко овладели и умеют на практике творчески применять учение К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина к анализу действительности. К числу таких людей нельзя отнести самого Алеева – жёсткого критика Зюганова и зюгановщины. По его словам, советской идеологии буржуазные либералы противопоставили фальшивые, более привлекательные формулы: демократия, народное потребительство. Дальше надо читать оригинал:

 

«Бытовые интересы народ предпочёл державным… великий народ делает и большие ошибки».

 

Вот так, историческую трагедию реставрации классово-антагонистического общества наш публицист объявляет ошибкой великого народа. На самом деле подлинная причина – господство и перерождение корпорации управленцев в условиях государственного социализма – остаётся нераскрытой.

Научно-критический анализ немарксистских и антимарксистских концепций – это не воинствующая трескотня марксистскими абстракциями, а грамотное адекватное противопоставление им марксистского решения рассматриваемых проблем. Критика Зюганова и выражаемых им общественных настроений в российском обществе Алеевым свидетельствует, что без глубоко овладения идейно-методологическим сокровищем классического марксизма она не может быть продуктивной в борьбе с консервативными и реакционными представлениями.

 

3. Предвыборная платформа Г.А.Зюганова на выборах

президента России в 1996 году

Предложенная Г.Зюгановым платформа получила однозначную оценку разве только у реакционных буржуазных политиков и СМИ, питающихся антикоммунизмом: она якобы направлена на возврат страны в коммунистическое прошлое, в котором, мол, не было ничего, кроме зла. С другой стороны в левокоммунистическом движении широкое распространение получил взгляд, согласно которому программа Г.Зюганова несовместима с марксизмом-ленинизмом, а её автор не является коммунистом.

При рассмотрении проблемы, обозначенной названием параграфа, теоретические и практическо-политические коллизии российского общества получают научное разрешение со следующей позиции. В идейной и общественно-политической жизни последних двух десятилетий XX века чётко обозначились три основные тенденции: 1) обманом и насилием навязанная реакционными силами капитализация, 2) консервативная устремлённость традиционно ориентированных левых сил к возрождению в обновлённой форме государственного социализма и 3) в разных формах проявляющееся прогрессивное движение к естественноисторической модели социализма.

В коммунистической литературе всё больше утверждается понимание того, что марксизм, т.е. учение классиков марксизма, и теория под именем «марксизм-ленинизм» – далеко не одно и то же, что последняя является идеологическим средством обоснования корпоративных интересов советской партгосноменклатуры. Но тем не менее критика платформы Г.Зюганова слева сплошь и рядом ведётся с позиции государственного социализма. И совсем недостаточна она с позиции мировоззренческо-методологической основы «Капитала» К.Маркса, т.е. подлинного марксизма. А как нужна такая критика!

Оценивая предвыборную платформу Г.Зюганова, выдвинутого кандидатом в президенты руководством КПРФ, с позиции рабочего класса, интересов всех трудящихся, надо прежде всего иметь в виду, что она была призвана стать идеологической основой объединения левой оппозиции, всех прогрессивных сил. В этих условиях коммунистичность и марксистский характер предвыборной платформы лидера КПРФ могли состоять лишь в том, что она даёт чёткие ориентиры на смену политического курса и реформирование социально-экономического строя страны в интересах трудящихся, на выход страны из кризиса, на спасение России, предлагает приемлемую для огромного большинства населения страны форму перехода от капитализма к социализму, высвечивает некоторые существенные черты социалистического идеала. И не беда, что для этого не используются идеологические стереотипы из советских партийных учебников.

Вследствие недостаточно глубокого понимания классиков марксизма руководством КПРФ, в предвыборной платформе Г.Зюганова эклектически сочетаются элементы, заимствованные из содержания трёх вышеобозначенных тенденций. Это неизбежный результат социал-демократического компромисса с буржуазным обществом. Задача же марксистских теоретиков как раз состоит в том, чтобы чётко охарактеризовать эти тенденции, соотнести платформу коммунистической партии с научной теорией социализма, применить диалектико-материалистическую методологию социального познания к анализу сегодняшней реальности и показать перспективу развития той модели социализма, которая вытекает из «Капитала» и других работ К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина. Это не было сделано в предвыборной программе Г.А.Зюганова. Но собственно зюгановские идеи «русского социализма» в ней были приглушены.

В центре спора приверженцев государственного социализма и сторонников модели естественноисторического социализма стоит проблема социалистической собственности на средства производства. В этом вопросе, как впрочем и в других, Г.Зюганов не поднимается на уровень классического марксизма. Он отождествляет понятия государственной (общенародной, народной) и общественной собственности. Правда, он уже начинает понимать, что «всеобщее огосударствление становится тормозом прогресса», что надо «на деле превратить всех граждан в реальных совладельцев общенародного достояния», что построение нового общества – дело не только коммунистов и их сторонников, но широких народных масс, что без обретения людьми труда реальной экономической и политической власти разговор о социализме – пустой звук. Вот почему с каждым днём приближения выборов президента в стране возрастала волна антикоммунизма и дискредитация личности Г.Зюганова.

Сделаем вывод: теоретически, стратегически и тактически предвыборная платформа Г.Зюганова по содержанию и форме находится в рамках современного коммунистического плюрализма и в основном – пусть декларативно – соответствует задачам прогрессивного развития России. Но предлагаемые ею решения сделаны не с позиции нового, аутентичного прочтения «Капитала» и не получили наполнения последовательно коммунистическим содержанием.

 

4. Идея «русского социализма» в версии Г.А.Зюганова

Очередной шаг в отходе руководства КПРФ от учения Маркса, Энгельса и Ленина сделал состоявшийся 24 марта 2007 года IX Пленум ЦК этой партии. На нём был рассмотрен вопрос «О задачах партии по защите русской культуры как основы духовного единства многонациональной России». В докладе по этому вопросу (24) Зюганов развил поставленную на X съезде КПРФ задачу:

 

«… как можно быстрее освоить новое идеологическое пространство народного, пока ещё стихийного «русского социализма»».

 

По сути дела, естественному народному социальному инстинкту и стихийной устремлённости народных масс к социализму он противопоставляет очередную антисоциалистическую идеологему. Введение в политический оборот формулы русского социализма, разъясняет Геннадий Андреевич, требует внятных ответов на ряд серьёзных вопросов. Первая группа вопросов, по его мнению, связана

 

«с проблемой идейного наследия как марксистско-ленинской, так и русской традиционной общественно-политической мысли». Он призывает партию «показать и доказать российскому обществу, что в своём нынешнем виде формула русского социализма органично вписывается и в марксизм, и в многовековую русскую культурную и духовную традицию».

 

Отметим логический ход мысли Зюганова. Он игнорирует положение исторического материализма, согласно которому в классово-антагонистическом обществе культура, будучи национальной по форме, по своему содержанию имеет классовый характер. При этом господствуют представления экономически и политически господствующих классов. Зюганов ссылается на высказывание В.И.Ленина о существовании в буржуазном обществе двух культур: с одной стороны, буржуазной культуры, с другой – элементов демократической и социалистической культуры. Но использует его только для характеристики культуры послесоветского периода, не относит к многовековому развитию русской культуры и духовности.

Перейдём к анализу содержания приведённой цитаты. Что представляет собой будущий социализм, надо разъяснять не «российскому обществу», а российскому рабочему классу, всем людям труда, составляющим сегодня российский народ и объективно способным решать задачу прогрессивного развития российского общества. Во-вторых, надо бы советскому философу, объявляющему социализм «квинтэссенцией тысячелетней русской культуры», объяснить, как ему представляется отношение между «единой русской культурой», с одной стороны, и великими крестьянскими войнами против жестокого феодально-крепостнического гнёта в России под предводительством И.И.Болотникова (1606-07), С.Т.Разина (1670-71), Е.И.Пугачёва (1773-75) и тысячами более мелких беспощадно подавляемых крестьянских восстаний и бунтов, – с другой стороны.

Всю тысячелетнюю историю единой по национальной форме русской культуры пронизывает антагонизм между мироощущением и моральными ценностями эксплуатируемого большинства населения и классовым сознанием эксплуататорского меньшинства – помещиков, касты государственных чиновников и служителей всех религиозных культов. Да, зюгановский «социализм» вписывается в крепостническо-православную культуру, точнее, вписывает в себя многое из этой культуры. Но он совершенно не вписывается в материалистическое понимание истории и научную историю России. Вторую группу вопросов Зюганов связывает

 

«с сочетанием универсальной социалистической идеи и национальной самобытности «русского пути»». Конкретнее, ставится задача «точно определить, о каком социализме мы сегодня ведём речь».

 

Решая эту задачу, он соединяет абстракцию «социализм» с тем образом русскости, который восходит к пресловутой формуле «православие, самодержавие, народность», в своё время выдвинутой С.С.Уваровым. Сначала – об определении социализма. Как известно, природа любого общества определяется господствующим способом производства. Главными отличительными признаками социалистического способа производства классики марксизма считали уничтожение наёмного труда и устранение товарного производства, что возможно только при непосредственном соединении работников с вещественными условиями производства. Это означает установление общественной собственности на средства и продукты производства, организацию производства на основе демократического централизма, участия работников в организации и управлении производством, внедрении разработанного Марксом в трудовой теории стоимости способа распределения по труду и многое другое. Всё это после Ленина было фальсифицировано советскими обществоведами и политиками. Общим выражением извращения экономической теории Маркса стало отождествление общественной собственности на средства производства с их огосударствлением. Реализация этого взгляда оказалась экономической основой господства корпорации партгосхозуправленцев в советском обществе. Был построен общественный строй, который подлежал или глубокому реформированию в соответствии с принципами научного социализма, как он развит в сочинениях классиков марксизма, или исчезновению. При отсутствии в СССР марксистских сил произошло второе.

Социально-экономическая и политическая программа и стратегия КПРФ по своему научному уровню и содержанию неспособна сделать какой-нибудь вклад в научный образ социализма как первой фазы коммунистического общества. «Русский социализм» Зюганова есть левая социал-демократическая версия социально ориентированного государственного капитализма, приспособленного к условиям капитализирующейся России посредством использования традиционной русской державно-православной общественно-политической мысли.

Третий комплекс проблем Зюганов связывает «с разработкой теории государственного строительства». Советский философ не может не знать учения Маркса о том, что между капитализмом и социализмом лежит переходный период и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата и его союзников, пришедшей на смену диктатуре буржуазной. Зюганов допускает возможность социалистической революции в России. Но предпосылает ей национально-освободительную революцию. Игнорирует тот отмеченный Лениным исторический факт, что национально-освободительная борьба российских патриотов была составной частью Великой Октябрьской социалистической революции, что рождённый ею российский патриотизм диалектически сочетает в себе общечеловеческие, национальные и классовые ценности. Содержание патриотизма народов СССР стало социалистическим и интернациональным, а его форма – национальной.

Стратегическую цель установления народовластия Зюганов связывает с обновлением советской власти. По своему образованию и роду общественно-политической деятельности он обязан знать, что классики марксизма центральным принципом организации социалистической экономики, власти и всей общественной жизни считали демократический централизм; что в переходный период от капитализма к социализму в области надстройки демократический централизм выступает в форме диктатуры пролетариата, социалистической демократии. Обновление Советской власти означает восстановление двухполюсной организации революционного коммунистического движения. Без решительных революционных действий рабочего класса и его ближайших союзников никакого движения к действительному народовластию, т.е. к диктатуре пролетариата, не может быть.

Зюганов мыслит иначе. Он отвергает и «всеобщую зарегулированность», т.е. советский бюрократический централизм, и «хаос «демократической» государственности», т.е. неспособность ельцинско-путинского политического режима вывести Россию из тотального кризиса на путь социал-демократического развития. Разработку теории государственного строительства связывает с эклектической смесью разных идейных источников идеологии КПРФ, формулирует её в виде ответа «на русский вопрос».

 

Это, мол, «гармоничное сочетание: державной мощи – с народными свободами, государственного регулирования – с демократическими институтами, а национальной самобытности – с дружбой народов».

 

В этом наборе абстракций каждый может найти то, что отвечает его общественно-политическим взглядам. Содержание же программы и стратегии КПРФ и предлагаемые партией меры не могут вывести «русский социализм» за рамки диктатуры буржуазии в форме бюрократического централизма в сочетании с буржуазным парламентаризмом и более или менее широким местным самоуправлением. Четвёртая и последняя группа поставленных Зюгановым проблем

 

«касается духовного содержания русского вопроса и русского социализма».

 

Классики марксизма доказали, что в духовной сфере каждого антагонистического общества господствуют представления господствующих классов. Притом в общественном сознании существует определённая субординация его форм: в области производственных отношений – экономическое сознание, которое полностью игнорируется советским обществоведением; оно непосредственно обслуживает экономические отношения людей в системе производства и обмена и определяет содержание надстроечных форм общественного сознания, как-то: социального, политического, правового, морали и др.

На основе производственно-экономических отношений и в соответствии с классовым содержанием надстроечных форм общественного сознания складываются соответствующие им надстроечные, идеологические общественные отношения: социальные, политические, юридические, нравственные и др. Составной частью, аспектом всех надстроечных форм общественного сознания является национальное самосознание людей.

Таким образом, самый глубокий корень так называемой национальной идеи находится в области материального производства. Прямое отношение к ней имеет знаменитое положение Маркса: общественное бытие определяет общественное сознание, а не наоборот. Рост классового сознания современного рабочего класса и примыкающих к нему социальных групп во всех областях общественной жизни – экономической, социальной, политической, нравственной и национальной – абсолютно необходимое условие перехода общества к социалистическим преобразованиям.

В трактовке общественного сознания Зюганов с позиции натуралистического материализма переходит на точку зрения идеалистического понимания истории. Он утверждает:

 

«…Без нравственного возрождения общества вытянуть Россию из той ямы, в которую затолкали её «демократы», невозможно. Как известно, мораль – это концентрированное выражение некой идеи, национальной, конфессиональной, общественной».

 

Логика приведённого высказывания такова: сначала должно произойти нравственное возрождение российского общества, для чего оно должно усвоить мораль, вытекающую из зюгановской национальной идеи; а идея эта включает в себя, с одной стороны, социал-демократическую версию государственного капитализма, и, с другой стороны, традиционно русскую державно-православную веру. Таким образом идеология КПРФ низводится до уровня религиозной проповеди. Она согласуется с взглядами Патриарха Русской православной церкви.

Руководство КПРФ испытывает давление партийных низов, более глубоко понимающих чаяния трудящихся масс. В отчётном докладе на X съезде КПРФ, состоявшемся 3 июля 2004 года, Зюганов резко одёрнул партийные низы:

 

«И в то же самое время мы то и дело слышим: «Дайте нам идеологию!» С этим пора кончать. Ещё раз подчеркиваю: партия имеет идеологию!»

 

Однако на IX Пленуме ЦК КПРФ в докладе по итогам региональных выборов первый заместитель Председателя ЦК И.И.Мельников озвучил выстраданные многими рядовыми коммунистами и партийными функционерами мысли:

 

«…Мы сегодня тяжело решаем вопрос социологии. Сегодня зачастую нам приходится работать с завязанными глазами, так как наша современная социология не всегда может удовлетворить нас, не всегда способна взглянуть на действительность глазами простых людей. Нам срочно необходима картина ожиданий граждан от КПРФ… Мы не можем точно ответить себе на вопрос, чего от нас ждут и какими бы хотели видеть нас большинство граждан».

 

Зюгановский «русский социализм» усугубляет отрыв КПРФ от народных масс и может на долгие годы дискредитировать в их глазах образ коммунистической партии и социализма. Он не имеет никакого отношения не только к подлинному учению К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина, но и к официальной идеологии советской КПСС, незаслуженно выступающей под именем марксизма-ленинизма. Самое большее, что он мог бы дать России в случае его реализации, – строй социально ориентированного государственного капитализма социал-демократического толка.

На волне усиливающегося протестного движения против ельцинистско-путинского курса российской власти и под давлением партийных масс и сторонников КПРФ снизу Г.А.Зюганов очередной раз сменил идеологическую веху. В докладе на IV Пленуме ЦК КПРФ, состоявшемся 31 октября 2009 года, он возвратился к тезису о сочетании классовой и национально-освободительной борьбы, отметил буржуазно-диктаторскую сущность современного российского государства, назвал главной задачей КПРФ подъём классового сознания трудящихся, указал на необходимость обращения серьёзного внимания на новые формы самоорганизации народа, высказал ряд других правильных положений. Но сделано всё это с позиции идеологии государственного социализма. Побродив по лабиринтам социалистического сектантства и не найдя выхода на столбовую дорогу научного социализма, Зюганов возвратился на круги своя – на позиции идеологии государственного социализма социал-демократического толка. Движение в исторический тупик нашло концентрированное выражение в его следующем сообщении:

 

«ЦК КПРФ приступил к подготовке общероссийского открытого партийного собрания, посвящённого 130-летию со дня рождения Иосифа Виссарионовича Сталина. На этом собрании мы обязаны дать оценку выдающейся роли Сталина и Коммунистической партии в истории, обстоятельно обсудить через призму тех лет нашу нынешнюю деятельность».

 

Конечно, объективная оценка исторической роли Сталина крайне необходима. Но она может быть дана только с позиции учения К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина. В этом случае будет раскрыто то позитивное, что было достигнуто советским народом под руководством Сталина. Но будет дано и объяснение того, в каких исторических условиях, почему и каким образом научный социализм был подменён государственно-социалистической идеологией, что в результате этого утерял общественный прогресс и что надо сделать, чтобы российский и другие народы вышли на столбовую дорогу построения и развития естественноисторического социализма.

Объявленное Зюгановым общероссийское открытое партийное собрание не может выполнить этой исторической задачи. Обсуждение деятельности КПРФ через призму ненаучной и доказавшей свою историческую несостоятельность государственно-социалистической идеологии неизбежно сведётся к дополнению этой идеологии социал-демократической версией неолиберализма. Путь к овладению учением Маркса, Энгельса и Ленина по-прежнему остаётся закрытым.

 

5. Социалистическая модернизация России по Г.А.Зюганову

Нашу оценку идеологии и политического курса руководства КПРФ всецело подтвердили документы V (апрельского) 2010 года Пленума ЦК КПРФ, прежде всего доклад Зюганова «Социалистическая модернизация – путь к возрождению России». Отправимся вместе с Геннадием Андреевичем в его «путь к возрождению». В развитие своей идеи «русского социализма» он утверждает:

 

«Две главные идеи всегда могли вдохновить граждан России на подвиги и победы. Это идеи патриотизма и социальной справедливости. Они соединяются под знаменем социализма… патриотизм и справедливость остаются главными ценностями для абсолютного большинства граждан».

 

Да, идея патриотизма – великая идея, она всегда вдохновляла граждан России на подвиги и победы. Но она прекрасно уживалась с жестоким угнетением трудящихся масс эксплуататорскими классами. Что касается идеи справедливости, то она всегда имела и имеет классовый характер и выражается в классовых битвах. Так что сначала надо наполнить эти идеи социалистическим содержанием прежде чем объединять их «под знаменем социализма». Именно это не может сделать Зюганов, да ему и не нужно это.

Прежде всего он ярый противник самой идеи социальной революции. Это чётко выражается, например, в его отношении к ленинскому определению революционной ситуации. По Ленину, она характеризуется тремя главными признаками. 1) «…Тот или иной кризис «верхов»… Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется ещё чтобы «верхи не могли» жить по-старому. 2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов. 3) Значительное повышение …активности масс» (4, т.26, с.218). Это определение революционной ситуации Зюганов укладывает в прокрустово ложе парламентского кретинизма. Он утверждает:

 

«История учит, что противоречия между потребностями общества и природой политической системы создают революционную ситуацию».

 

В ленинском определении речь идёт о кризисе всей системы классово антагонистического общества – производства, базиса и надстройки. Зюганов же противопоставляет абстракцию «потребности общества политической системе». Под этим тезисом охотно подпишутся трезвомыслящие олигархи, понимающие, что ельцинско-путинский режим есть пороховая бочка, на которой они сидят, и поэтому надо вовремя заменить его. Таким образом, модернизация по Зюганову объективно является социальным громоотводом, защищающим чиновно-олигархический криминалитет от угрозы социального протеста народных масс. Из своей трактовки революционной ситуации – и это главное – Зюганов делает вывод:

 

«Альтернативой преобразованиям через насилие могут быть только свободные и честные выборы. Это предупреждение проходит через все наши программные документы, через все наши обращения к гражданам и к власти».

 

В ленинском определении революционной ситуации, характеризующем социально-экономическую и политическую обстановку в обществе накануне революции, нет и намёка на насилие, хотя всем и всегда ясно, что без насилия социальных революций, перераспределения собственности вообще, не бывает. Причём насилия прежде всего со стороны реакционных классов. Зюганова пугает насилие со стороны эксплуатируемых масс. Как тут не вспомнить его знаковое высказывание: Россия исчерпала лимит на революции. Именно революционному насилию трудящихся масс он противопоставляет наивную иллюзию о «свободных и честных выборах». Эту иллюзию нельзя объяснить политической невинностью, она – сознательная и целенаправленная ложь запутавшегося политического интригана. Классово сознательные члены и сторонники КПРФ должны быть благодарными своему вождю за разъяснение, что отказ руководства партии от революционных методов социалистических преобразований «проходит через все наши (КПРФские – В.Д.) программные документы» и «обращения». Многое справедливое в критике ельцинско-путинского социально-экономического порядка и политического режима оказывается пустым сотрясением воздуха из-за неспособности руководства КПРФ, прежде всего Зюганова, противопоставить мафиозно-криминальному чиновно-олигархическому строю действительно социалистическую модернизацию российского общества.

Данная статья уже была закончена, когда вышла из печати «Советская Россия» №39 от 15 апреля 2010 года. В ней под рубрикой «Вопросы ленинизма» опубликована статья Александра Фролова ««Булыжник» и «Бюллетень»». В статье рассматривается вопрос о соотношении между насилием и выборами как средствами борьбы за власть при смене политических режимов, фигурально – между «булыжником» и «бюллетенем» (избирательным).

По своему объективному содержанию статья является антиподом стратегии руководства КПРФ, изложенной в докладе Г.А.Зюганова на V Пленуме ЦК партии «Социалистическая модернизация – путь к возрождению России». В ней излагается позиция классического марксизма по рассматриваемому вопросу и конкретизируется применительно к современным условиям, сложившимся на территории бывшего СССР. Подвергается убедительной критике «прекраснодушная вера в чудодейственную силу «бюллетеня»», именуемая ещё «конституционными иллюзиями» и, добавим от Маркса, парламентским кретинизмом. «Имея свои специфические закономерности, выборы подчиняются наряду с ними и более общим и фундаментальным законам взятия власти». Взятие власти – стратегия, выборы – тактика. Без научной стратегии пролетарской партии не может быть успешной и её тактика.

А.Фролов убедительно показывает, что рассматриваемый вопрос В.И.Ленин всесторонне разработал теоретически и блестяще реализовал практически. Ленинское решение этого вопроса сводится к тому, что надо сделать всё возможное для мирного развития революции и выборы, как лишь одну из форм взятия власти пролетариатом, надо диалектически сочетать со всеми другими формами, в том числе и с «булыжником пролетариата».

Нам осталось отметить, что в отличие от подлинного учения К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина под рубрикой «Вопросы ленинизма» за многие десятилетия накопилось столько разного рода фальсификаций, невежества, отступлений от правды и прямой лжи, что исследования достаточно высокого научного уровня, достигнутого в статье А.Фролова, лучше печатать под рубрикой «Вопросы классического марксизма».

 

6. От идеологической диктатуры Г.А.Зюганова в КПРФ

к организационно-политическим репрессиям

Очередной шаг в отходе зюгановского руководства партии от учения К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина совершил VI (совместный) Пленум ЦК и ЦКРК КПРФ, состоявшийся 3 июля 2010 года. В информационном сообщении говорится: «Первый вопрос Пленума был посвящён обсуждению доклада «Эффективная идеологическая работа – важнейшее условие достижения программных задач партии»». С докладом выступил член Президиума, секретарь ЦК КПРФ Д.Г.Новиков.

Обратим внимание: на Пленуме имела место не коллективная выработка решения важнейшей для любой компартии теоретической проблемы и практических задач по её решению, а лишь «обсуждение доклада», подготовленного людьми Зюганова под его руководством. Уже постановкой вопроса были установлены допустимые рамки проявления творческой инициативы выступающих. Нам необходимо прояснить с позиции классического марксизма важнейшие теоретические положения и постановку задач в докладе Д.Г.Новикова.

Первый вопрос Пленума даёт нам, читателям, право, более того, обязывает нас присмотреться к социально-экономическому и политическому содержанию идеологии КПРФ, её отношению к учению К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина. При внимательном прочтении доклада обнаруживается, что в нём даже нет постановки вопроса об отношении Программы и идеологической работы КПРФ к учению классиков марксизма, хотя ссылок на их высказывания в вольной интерпретации последних предостаточно. Через весь доклад чёрной нитью проходит не просто недооценка, а откровенное игнорирование их учения. Сложилась парадоксальная ситуация: не Программа КПРФ опирается, основывается на классическом марксизме, а наоборот – её истинность доказывается ссылками на вольно интерпретируемые высказывания классиков. Этим высказываниям придаётся видимость составной части зюгановской теории.

В докладе Новикова фактически констатируется идеологический и организационно-политический кризис КПРФ:

 

«Да, впервые за многие годы мы добились роста рядов партии. Но общие потери численного состава за последние десятилетия весьма ощутимы».

 

Даётся объяснение причин кризисного состояния КПРФ. Суть объяснения такова. Программа партии правильна, она нужна обществу, усиливается её «востребованность обществом», но вот наш «партийный механизм», пропаганда и агитация функционируют не вполне эффективно. Зюганов и его карманные идеологи апеллируют к современному российскому обществу. А рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция и другие прогрессивные социальные группы населения уже на уровне классового инстинкта прекрасно чувствуют, что составными частями российского общества являются государственно-партийная корпорация управленцев во главе с В.В.Путиным, Д.А.Медведевым и их камарильей, новоявленные нувориши-олигархи, коррупционно-мафиозная чиновно-бюрократическая система управления и вольно чувствующие себя в этой системе преступные бандитские кланы. Как тут человек труда не отвернётся от партии, которая заботится об обществе в целом, не видит в нём два полюса – богатство и нищету?!

Отметим «новации» идеологии КПРФ в вопросе о формах собственности на средства производства. Обосновывая КПРФовское понимание национального патриотизма рабочего класса, Новиков заявляет:

 

«Когда же Маркс и Энгельс писали в «Коммунистическом манифесте» о необходимости рабочему классу конституироваться национально, то имели в виду превращение его в передовой класс нации, способный возглавить общенациональную борьбу за переход основных средств производства из частной собственности в общественную – социалистическую».

 

Здесь откровенная подделка взглядов основоположников марксизма, которые в каждой нации видели антагонистические классы, под концепцию «русского социализма» Зюганова. Они писали о необходимости организации пролетариата в класс, политическую партию, о централизации местных органов борьбы пролетариата в одну национальную, классовую борьбу, так как по форме борьба пролетариата против буржуазии сначала является национальной. Их «Манифест» кончается призывом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Так что мы имеем дело не просто с невежеством, а с определённой концепцией общества.

В докладе Новикова даётся объяснение, почему в СССР потерпел поражение процесс построения социализма. В ответе на этот вопрос оппортунисты смыкаются с ортодоксальными идеологами государственного социализма. Он сводится к тезису:

 

«Именно мелкобуржуазность пустила корни в КПСС и погубила её».

 

Этим тезисом вопрос лишь отодвигается на задний план, но не снимается. Зюганов и его команда, как и многие другие «социалисты» не могут понять, что причиной поражения строительства социализма в СССР является отход партийно-государственного руководства от классического марксизма, конкретнее, от научного социализма и принятый им курс построения государственного социализма авторитарно-административными методами.

Позитивным пунктом доклада Новикова является призыв к «честным оценкам советского наследия» как мощному фактору в борьбе за будущее. Но обращение к советскому наследию используется как средство борьбы за «симпатии общества» в решении вопроса о власти в пользу КПРФ. При этом речь идёт только о восстановлении «значимых социальных достижений советского времени», т.е. здравоохранения, образования и т.д. Именно этот аспект идеологии КПРФ привлекает внимание различных социальных слоёв российского общества, даже тех, кто разуверился в коммунистическом характере партии.

Из призыва к «честным оценкам» советского наследия выводится задача создания «привлекательного образа будущего». Этот образ должен включать в своё содержание всё лучшее, что было в советской эпохе и привлекает трудящихся, но в истолковании зюгановских идеологов и с их прибавками. Вот как эта задача сформулирована в докладе:

 

«Конечно, задача создать привлекательный образ будущего непростая… В нашем проекте будущего он (человек – В.Д.) должен увидеть своё будущее… Наш образ будущего будет гораздо привлекательнее, если уже сегодня мы поднимем на должную высоту вопросы культуры».

 

Задача создания привлекательного образа будущего может возникнуть в головах теоретиков, которые не знают объективных законов развития общества. Законы эти раскрыты в учении К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина. И надо изучать это учение, развивать его применительно к современным условиям, а не создавать искусственные привлекательные образы будущего. Мы уже знаем, на какую «высоту» Зюганов и его подручные подняли вопросы культуры и какой образ будущего сияет на этой «высоте».

В докладе Новикова почти попутно затронут вопрос о государстве. Не владея классическо-марксистской методологией, зюгановцы не различают гносеологического статуса государства и классового характера последнего. В гносеологическом аспекте политические отношения и регулирующие их учреждения и институты, в том числе и государство, характеризуются в марксизме понятием «идеологические». То есть они суть материальные, но которые возникают в соответствии с определёнными политическими представлениями, складывающимися на основе определённых экономических и правовых представлений. По социальному содержанию государство обслуживает классы, волю которых оно выражает. Не понимая принципиальной разницы между этими двумя аспектами, зюгановцы сваливают их в одну кучу и эту алогичную смесь обозначают термином «идеологизация государства». С точки зрения вкладываемого ими в этот термин содержания они выступают против всякой «деидеологизации государства». Отвергая ельцинско-путинско-медведевскую политическую систему, доклад Новикова противопоставляет ей «национально-независимое и социальное государство». Содержание этого понятия составляют не классическо-марксистские определения социалистического государства, а черты советского авторитарного государства, представленного в ореоле виртуальных миражей «русского социализма».

Как известно, классики марксизма глубоко исследовали и создали учение о формах классовой борьбы пролетариата, рабочего класса. Они выделили три основные её формы: экономическую, идеологическую и политическую. Этот аспект классического марксизма не получил в докладе Новикова адекватного освещения и научной конкретизации применительно к современным условиям. Он очерчен поверхностно и примитивно. Согласно повестке, в центре доклада и обсуждения стоял вопрос об идеологической работе партии. Но успешная идеологическая борьба рабочего класса и его союзников предполагает серьёзную теоретическую работу. Докладчик говорит о необходимости «ещё эффективнее включать идейный ресурс», но при этом исходит из представления, что теоретической основой идеологической работы партии является её программа и работы Зюганова. Этим самым научный социализм отсекается от обыденного сознания и практической борьбы рабочего класса и его союзников. Более того, «эффективной идеологической работой» зюгановцев, да и других «социалистов», классовый – социалистический – инстинкт рабочего класса, всех людей труда притупляется, научный социализм затуманивается.

Что касается трактовки руководством КПРФ политической формы борьбы рабочего класса и других угнетаемых социальных групп населения, то в докладе Новикова она ясно просвечивается через характеристику идеологической работы партии. Практическая и идеологическая деятельность КПРФ в этом направлении сводится к поддержке протестных акций различных групп трудящихся, их экономических требований и «просвещения» их идеями зюгановского «русского социализма». Разговоры о необходимости использования всех форм классовой борьбы и практическая деятельность КПРФ в этом направлении сводятся к тому, что Маркс назвал парламентским кретинизмом. Преследуется одна цель: добиться роста числа членов партии и электората.

Заслуживает быть отмеченной и характеристика руководством КПРФ современной российской буржуазной идеологии:

 

«С реставрацией капитализма в России произошла и реставрация буржуазной идеологии».

 

Чудо метафизического материализма! Сначала без участия сознательной деятельности людей упал с неба капитализм, а затем он отразился в их сознании, которое стало буржуазным. Но тут же сущность этой идеологии усматривается только в том, что она – буржуазный либерализм, а последний сводится к неучастию государства в экономике. А это уже идеализм, вуалирующий классовую социально-экономическую природу капитализма. Затем, чем дальше в лес – тем больше дров. Разъясняется, что в 90-е годы XX века буржуазный либерализм уже в качестве олигархического капитала пошёл на соглашение с бюрократией. Это-де выразилось в замене Б.Ельцина В.Путиным. Воистину, что вижу – о  том пою. Никакого проникновения в сущность явлений! Во всём этом зюгановцам особенно не нравится то, что «олигархическо-чиновничий класс» взял на вооружение риторику «государственного патриотизма». Она стоит непосредственно на пути пропаганды зюгановского представления о государстве и патриотизме.

«Олигархическо-чиновничья» идеология в том виде, как её понимают зюгановцы, по словам Новикова существует «в трёх обёртках» – в форме идеологий «Единой России», ЛДПР и «Справедливой России»; и используется она для «ловли избирателей», так как на самом деле ни одна из них не ставит целью национализацию олигархической собственности. В этом пункте показались длинные уши советского государственного социализма, но уже в обёртке современного государственного капитализма в его социал-демократическом понимании, преломленном через призму реакционной самодержавно-православной «русской идеи».

Объективность анализа идеологии и практической деятельности КПРФ требует рассмотрения их позитивных аспектов в том виде, как они представлены в докладе Новикова. Они-то и привлекают к партии внимание той части рабочего класса и других прогрессивных социальных групп, которые ещё не разуверились в ней. Это прежде всего критика социально-экономического и политического порядков в России. Но критика с позиции «русского социализма» не может не быть половинчатой, поскольку существующему строю противопоставляется реакционно-утопический проект будущего – облик советского государственного социализма в самодержавно-религиозной упаковке. Мартовский Пленум ЦК КПРФ 2009 года выдвинул антикризисную программу. Да, в случае её реализации она вывела бы страну из сегодняшнего кризиса, но только в рамках капитализма до очередного кризиса. На большее она не пригодна. В своё время программа Рузвельта вывела США из глубокого кризисного состояния, но она не декларировала задачу перевода страны на путь социалистического развития. Руководство КПРФ согласно на косметическое реформирование существующих в России порядков. То немногое позитивное, что более-менее адекватно выражает положение классиков марксизма или вытекает из них, перечёркивается собственным содержанием идеологии КПРФ и принимает форму абстрактных благих деклараций и пожеланий. Таким образом, установкой на реализацию социал-демократической версии государственного капитализма исчерпывается позитив идеологической и политической работы КПРФ.

Присмотримся к тому, как в докладе Новикова характеризуется идеологическое и организационно-политическое положение в партии. Оно высвечивается через призму главной задача идеологической работы – пропаганды положений программы КПРФ. Достаточно привести одно высказывание из доклада, чтобы понять озабоченность руководства состоянием партии:

 

«… деятельность многих отделений (областных и республиканских – В.Д.) не отвечает вызовам времени, они теряют боевитость, почти не связаны с трудовыми коллективами, запаздывают с реакцией на события. Наша контрпропаганда порой выглядит кондово. В агитации нередко недостаёт наступательности».

 

Способ формирования нужной партии зюгановцы видят в усилении борьбы с инакомыслящими членами партии и учёбе всех коммунистов, особенно кадров идеологических работников. Чему же они должны учиться? На первый план выдвигается «общеполитическая подготовка всех коммунистов». Предметом изучения должна быть программа КПРФ и, конечно же, работы Зюганова. Об изучении теории К.Маркса и В.И.Ленина речи нет. Диалектический и исторический материализм, маркситстская политическая экономия и научный социализм преданы невежественному забвению. Зюганов и его карманные «теоретики» давно забыли, что есть сочинения К.Маркса, прежде всего «Капитал», Ф.Энгельса и В.И.Ленина.

Для понимания действительного организационно-политического положения в самой КПРФ важно разобраться с позицией руководства партии по вопросу о правом и левом уклонах в коммунистическом движении. Этот вопрос поставила сама историческая практика движения. В своё время В.И.Ленин, руководствуясь научным социализмом, прекрасно и теоретически, и практически решал его. Зюганов же и его компания мусолят этот вопрос с позиции реакционно-утопической идеи «русского социализма». Поскольку идеология КПРФ является эклектическим конгломератом различных социалистических идеологем и мировоззренческих взглядов, то, естественно, Зюганову и его приспешникам приходится бороться в партии и с правым, и с левым отклонениями от линии пресловутого «русского социализма». Все эти уклоны обозначаются термином «оппортунизм».

В изложении позиции руководства КПРФ Новиковым правым оппортунизмом признаётся «соглашательство с буржуазной властью». Согласимся с этим определением. Термином «левый оппортунизм» обозначается мелкобуржуазная революционность. Тоже не будем возражать. Но тут же возникает вопрос: с позиции каких социальных групп и классов определяется характер оппортунизма? У В.И.Ленина всё предельно ясно: оба оппортунистические уклона определяются с точки зрения научно-теоретического выражения коренных классовых интересов пролетариата, рабочего класса и его объективных союзников, независимо от степени осознания этих интересов различными группами рабочего класса и его потенциальных союзников. Так у В.И.Ленина. Зюганов же ищет оппортунистов с точки зрения реакционно-утопической идеи «русского социализма». Понятию левого оппортунизма придаётся совершенно иной, ненаучный смысл. Зюганов и его единомышленники используют высказывания В.И.Ленина и И.Сталина для прикрытия собственного оппортунизма. Последний характеризуется, во-первых, антибуржуазными лозунгами, во-вторых, некоторыми чертами государственно-социалистической идеологии, в-третьих, реакционными идеями «русского социализма» и, в-четвёртых, политической трусостью перед ельцинско-путинско-медведевским политическим режимом. Поскольку одним из теоретических источников зюгановского оппортунизма является советский «марксизм-ленинизм» в истолковании зюгановцев, то все представления о социализме, отличающиеся от «русского социализма», – вплоть до адекватно истолкованных положений классического марксизма, – не могут не казаться им левым оппортунизмом. Зюгановский оппортунизм отличается от прямого оппортунистического соглашательства с буржуазной властью крикливыми декларациями и призывами реализовать унаследованные им от советского «марксизма-ленинизма» и советской авторитарной системы управления черт государственного социализма. Похоже, далеко не последняя роль в этом натиске принадлежит личным амбициям вождизма самого Зюганова. За его псевдосоциалистическим фразёрством проглядывает авторитарный государственный капитализм, уложенный в прокрустово ложе самодержавно-православной версии русской идеи.

С позиции идеологии и практики зюгановского «русского социализма» не могут не казаться «левыми оппортунистами» члены партии, которые с позиции «марксизма-ленинизма» выступают за восстановление в той или иной форме советского социализма. Мы подошли ко второму вопросу VI (совместного) Пленума ЦК и ЦКРК КПРФ – «рассмотрение ситуации в Московском городском комитете КПРФ». На Пленуме чётко обозначились две противоположные идеологические и политические позиции: зюгановско-оппортунистическая и советская «марксистско-ленинская». Первую изложил Председатель ЦКРК В.С.Никитин, вторую по поручению Пленума Московского горкома партии изложил Е.К.Лигачёв. Несколько слов о сути конфликта. МГК КПРФ (Первый секретарь В.Д.Улас) с точки зрения зюгановцев совершил большую ересь, которую В.С.Никитин определил так:

 

«Переводя КПРФ… на борьбу за социальную справедливость в отсутствие сформировавшегося класса тружеников, «модернизаторы» успешно уводили партию с победного пути борьбы за национальную справедливость».

 

Отметим великое «открытие» зюгановцев: в современной России «отсутствует класс тружеников»; и будем благодарны им за признание: борьба за социальную справедливость несовместима с борьбой за зюгановский «русский социализм». Хотя правильнее надо сказать наоборот: борьба за зюгановский «русский социализм» несовместима с борьбой за социальную справедливость. За противодействие зюгановскому «русскому социализму» Московская организация КПРФ вопреки Уставу партии была разгромлена.

Перейдём к выступлению Е.К.Лигачёва. В своё время он входил в группу высших партийно-государственных руководителей бывшего СССР, был поборником традиции бескорыстного служения народу и коммунистической партии, – традиции, заложенной великим В.И.Лениным и И.Сталиным. Таковым он остаётся и сегодня. В качестве одного из идеологов советской формы государственного социализма и теоретика «марксизма-ленинизма» он не может глубоко раскрыть научную несостоятельность концепции Зюганова и её враждебность идее социализма. Но он, по сути, показал, что на практике идеологическая диктатура зюгановцев в партии насаждается репрессивными мерами. А роль жандармского департамента отведена Центральной контрольно-ревизионной комиссии (ЦКРК) КПРФ во главе с В.С.Никитиным. За роспуском руководства Московской организации скрывается насаждение «своих людей», рост политического карьеризма, борьба за лидерство в партии, изгнание из неё перспективных политических конкурентов.

Особого разговора требует обращение спорящих сторон к действующей программе КПРФ, их взаимные обвинения в отступлении от её положений. Отметим, что программа эта не является марксистской. В предлагаемом ею образе будущего общества выражаются черты и советского государственного социализма, и зюгановского «русского социализма». Так что каждая из спорящих сторон по-своему права в своих обвинениях оппонента. Приведём правильно изложенное Лигачёвым содержание представлений, навязываемых зюгановцами партии и её программе:

 

«Полное игнорирование ленинского требования отделения церкви от государства, школы от церкви…; в России не буржуазное, а гражданское общество, не рабочий класс и крестьянство, а средний класс. Союзное государство должно формироваться не на базе социалистических принципов…, а «на основе Российской цивилизации»…; предпринимаются попытки навязать партии мысль, что в ней существует «неотроцкизм»».

 

Отметим логику мышления, по которой сформировались изложенные представления зюгановцев: содержание государственно-социалистической идеологии и практики, мысленно вылущенное из национальной, советской, формы и взятое в абстрактной схеме не может не казаться зюгановцам противостоящим национальному сознанию. Как тут не навесить на представителей советского марксизма-ленинизма ярлык «неотроцкизм»?! И притом эту самую абстрактную модель одеть в наряд собственной национальной идеи. Скажем то же самое другими словами: содержание государственно-социалистической идеологии, господствовавшей в СССР, мысленно освобождается от национальной, т.е. советской, формы и одевается в терминологический наряд (форму, вид) «русского социализма». Борьба двух концепций в идеологии КПРФ ведётся за границами научного понимания социалистической перспективы развития России.

Ненаучный характер дискуссии в КПРФ ярко проявляется в следующем высказывании Е.К.Лигачёва:

 

«Разногласия между московским горкомом и Президиумом ЦК не носят какого-либо политического или идейного характера, наша общая цель – социализм».

 

Конечно, можно смысл данного высказывания объяснить и оправдать тактическим лукавством. Но и большинство членов горкома, и вся свита Зюганова прекрасно понимают, что социализм-то у них – разный.

Коммунистическая идея ещё сохраняется в эклектической идеологии КПРФ. В Президиуме ЦК её представляет первый        заместитель Председателя ЦК КПРФ И.И.Мельников, серьёзный учёный и авторитетный в партии и обществе политический деятель. Он выступил против постановления Президиума ЦК о роспуске руководства ленинградского и московского горкомов партии. Напрашивается вопрос: как долго при нынешней чистке партии методом репрессий Зюганов и его приспешники будут терпеть И.И.Мельникова в Президиуме и ЦК, а то и в партии? Это зависит от соотношения сил партийных течений.

Присмотримся к внутреннему состоянию КПРФ. О нём изнутри рассказывает известный публицист и деятель просвещения О.Н.Смолин в статье об И.И.Мельникове, опубликованной в «Советской России» от 5 августа 2010г.. Он обрисовывает его портрет как политического лидера, лидера образования и русского интеллигента. О.Смолин пишет:

 

«В составе Компартии принято выделять два основных крыла – консервативно-государственническое и современно-социалистическое (выделено мною – В.Д.). Главное различие между ними – в понимании государственных интересов. Сторонники первого направления по традиции продолжают именно эти интересы ставить на первый план, не всегда различая понятия «страна» и «государство» и не всегда учитывая, что характер государства после так называемой второй русской революции резко изменился: из социалистического с деформациями (выделено мною – В.Д.) оно превратилось в государство бюрократии и «олигархов». Сторонники второго направления под государственными интересами понимают прежде всего интересы людей, граждан России». Первое направление «по сообщению аналитиков, поддерживается администрацией президента… только усиление второго направления способно значительно поднять политический вес партии в обществе, вплоть до перспектив завоевания власти».

 

Объективно первое крыло (направление) составляет зюгановская теория и политическая практика «русского социализма». И правы аналитики, сообщающие о поддержке его президентской администрацией. Второе – «современно-социалистическое» – направление представляет собой тенденцию обновления социалистической идеи, очищения её от пороков идеологии и практики государственного социализма. По мнению О.Н.Смолина, И.Мельников, сознательно и успешно играя партию второй скрипки, опирается на оба крыла, стремится к созданию широкого политического блока. Трудно не согласиться с этим. И правильно делает. В условиях всесторонней фальсификации учения классиков марксизма и отсутствия подлинно марксистской политической партии, говоря словами О.Смолина, «современно-социалистическое» направление в КПРФ выступает главным идеологическим и политическим фактором развития российского общества к переходу на путь социалистических преобразований. Оно, с одной стороны, преодолевает идеологию и практику государственного социализма и, с другой стороны, потенциально способно активно противодействовать всем формам оппортунистических уступок буржуазной идеологии. Но реализуется ли эта способность, зависит от лидеров направления. Заметят ли они опасность, которая у О.Смолина выражается таким образом:

 

«… тактика жестокой борьбы за чистоту идеи и рядов, например большевистской партии, была связана с установкой на вооружённый захват власти и диктатуру пролетариата. Когда же главной установкой европейских левых стало мирное завоевание власти, подобная тактика устарела. В современных условиях стратегическая задача – … превращать в своих даже чужих, – вот принцип современной левой политики».

 

Здесь сочетаются незнание ленинской теории и практики завоевания политической власти и оппортунистическое понимание диктатуры пролетариата. Нет понимания того, что в классово-антагонистическом обществе политическое господство одних классов над другими всегда и везде является диктатурой. Власть рабочего класса и его союзников по отношению к свергнутым эксплуататорским классам не может не быть диктатурой. Некоторых «социалистов» смущает слово «пролетариат». В сочинениях классиков марксизма нередко под этот термин подводятся все социальные группы, создающие материальные и духовные блага и производящие прибавочный продукт, который присваивается эксплуататорскими классами и паразитическими элементами. Современный уровень развития человечества ничего не изменил и не может изменить в этом отношении. А мирное завоевание власти в определённых условиях, о чём писали и что предпочитали классики марксизма, означает установление без гражданской войны диктатуры эксплуатируемых масс над свергнутыми эксплуататорами. Именно этого боятся оппортунисты. Что касается «европейских левых» с их установкой, то не следует закрывать глаза на то, что они уже давно стали соучастниками глобального разбоя «золотого миллиарда» по отношению к остальной части человечества. О.Смолин выступает в роли пропагандиста оппортунистической линии «современной левой политики».

Формирующееся в составе КПРФ «современно-социалистическое» направление остро нуждается в собственной идентификации, в осознании своего отношения к классическому марксизму, в частности, к научному социализму (коммунизму). На сегодняшнем уровне его развития оно представляет собой, можно сказать, полусознательную, или полустихийную, направленность своих действий в соответствии с открытыми классиками марксизма объективными законами революционного превращения капиталистических порядков в социалистические. Особая трудность состоит в овладении марксистским учением о превращении товарного (капиталистического и простого) производства в нетоварное социалистическое производство потребительных стоимостей и реализации его на практике. Как показал исторический опыт, без глубокого изучения классической марксистской философии и политической экономии осуществить этот процесс невозможно. Сумеют ли лидеры «современно-социалистического» направления в коммунистическом движении справиться с этой исторической задачей, покажет время.